Надломленные ветви

                                                                                                                                                                                                        О. Н. Колтун

                                                                         Россия, не забудь героев…

                                                                        Их именами ты сильна.

                                                                                                                                                                                                                                            Игорь Псковитянин

       В июне 1905 года издатель А. С. Суворин получил письмо от одного из своих постоянных читателей, выписывавшего его «Новое время» вот уж почти четверть века.

       А. П. Вырубов писал Алексею Сергеевичу: “Сын мой ушёл на второй эскадре в качестве минного офицера на броненосце Князь Суворов. Хотя уже прошёл месяц со времени Цусимской Катастрофы, между тем судьба экипажа Суворова остается не выясненной. Мы знаем, что на Александре III погибли все, на Бородино и Наварине спаслось по одному матросу. Об Суворове мы только знаем, что с него спаслось несколько штабных офицеров. Затем официально не был даже выявлен момент гибели Суворова. Телеграфировал я в Сасебо Рожественскому. Получил ответ: «вероятно Вашъ сынъ погибъ». Да я и сам так думал, что не только мой сын погиб, но и что ни одного человека не спаслось с Суворова. Мне кажется, что время прошло достаточно и Штаб мог опубликовать полные списки погибших. Мне кажется, что несчастные мученики своего долга пережили ужасные минуты перед гибелью: для них стало совершенно ясно, что они были посланы не сражаться, а на убой.  Один Достоевский мог бы описать весь трагизм их положения.”¹

       Дворянин, чей род на протяжении нескольких столетий верой и правдой служил Отечеству,² не мог спокойно перенести и простить Правительству неоправданную гибель своего сына и его товарищей – молодых, умных и самоотверженных офицеров, которые много могли бы принести пользы России за годы своей службы.

       В списках 1573 года среди опричников Ивана Грозного девять Вырубовых,³ один из них – Иван Остафьев сын был прямым предком Александра Петровича. Сохранился в архивах удивительный документ – челобитная участника Смоленской (русско-польской) войны, датированная 1633 годом. «...Бьет челом вязьмитин Тимошка, Иванов сын, Вырубов. Был я на твоей государеве службе под Смоленском с твоим государевым боярином, с Михаилом Борисовичем Шеиным, и сентября в 11 день, как пришел король и королевич на Покровскую гору и на Печерскую, и я был послан с сотнею и тебе, государю, служил, и на том бою литовские люди ранили меня из пищали». Привёз с собой в Москву Вырубов бумагу, писанную в Вязьме 30 сентября 7142 года Шеиным М. Б. и воеводами, подтверждающую его честную службу Государю, бесстрашие в боях и тяжёлое ранение. В Разряде тщательно осмотрели и постановили: “<…>ранен из пищали ниже леваго плеча под лопатку подле спины по ребрам, пулка в нем, и дано ему государева жалованья на лечбу ран на зелье 4 рубля”⁴. Сам же Тимофей Иванов сын просил «За его службу пожаловать его, как Бог

 известит». В те времена решение таких вопросов не затягивалось, и уже 6 октября Государь Михаил Федорович пожаловал Вырубову за службу и за головство к прежнему окладу 100 четьи⁵, денег 7 рублей. Кроме этого за головство выдали ему камку да сукно аглинское доброе.

       Михаил, сын Тимофея, служил Государю Алексею Михайловичу. И служил, по всей видимости, тоже весьма достойно, потому как “<…> в жилетцком списку 7169-го году оклад ему помесной 550 чети, денег 22 рубли. Ему ж за службу и за полонское терпенье 7168-го году придачи 50 чети, денег 3 рубли”⁶. Из этого документа следует, что в давние времена ценили воинов русского Отечества, не упрекали попавших в плен, наоборот, жалели…

       Задумав потеснить беспокойных турок на юге России, велел царь Пётр построить укрепление близ казацкого поселения Черкасск, на месте которого в годы правления Анны Иоанновны выросла земляная крепость, вошедшая в состав Украинской оборонительной линии. Начинавший свою военную службу в Большом полку при Петре I, в 1740-е годы Бригадир Иван Михайлович Вырубов возглавил гарнизон этой крепости. Одной из функций крепости Святой Анны был контроль за “поведением казаков”. Казачий атаман Данила Ефремов предпринимал меры, чтобы таможню учредили в другом месте, но Бригадир Вырубов доносил в 1746 году в Коммерц-коллегию: “До времени новых мест для таможни он избрать не может, ибо кругом той крепости одни озера и болота, а способных землемеров в команде не имеется”⁷.

       В 1762 году сын Ивана Михайловича, служивший в лейб-гвардии Измайловском полку, принял непосредственное участие в возведении на русский престол Екатерины II. За свою преданность участники переворота были щедро вознаграждены и продолжили службу на благо Отечества. П. И. Вырубов был одним из первых опекунов Московского Воспитательного дома. В те времена обязанности попечителей и опекунов возлагались лишь на людей, в чьей честности и порядочности современники были уверены в полной мере. Золотой ключ Камергера Петр Иванович Вырубов⁸ получил в 1768 году.

       Спустя годы в усыпальнице Вырубовых на территории Новоспасского монастыря в Москве появилась могильная плита с надписью: “Вырубов Петр Иванович, действительный тайный сов., действительный камергер и разных орденов кавалер, который посвятил всю жизнь свою быть полезным для отечества, родился 14 июля 1729 г., продолжал служить 58 лет, был сенатором 27 лет, ум. 10 сентября 1801 г.”⁹.

       Все девять сыновей его служили в армии – одни в лейб-гвардии, другие в артиллерии, некоторые дослужились до генеральских чинов. К этому времени на смену крепости Святой Анны по указу Императрицы Елизаветы Петровны была учреждена и построена на высоком правом берегу Дона крепость Святого Димитрия Ростовского, куда и была перенесена таможня. Комендантом этой крепости в 1798-1801 гг. был генерал-лейтенант Павел Петрович Вырубов.¹⁰ Его младший брат, бывший тогда ещё в чине полковника, Иван Петрович Вырубов¹¹ в это же время (1798-99 гг.) возглавлял гарнизон крепости Александровск, входившей в Днепровскую линию обороны. Позже получил звание генерал-лейтенанта и своего единственного сына Петра отдал на воспитание в Корпус инженеров путей сообщений. С 1829 года Петр Иванович Вырубов “<…> находился при ремонтных работах Московского Водопровода, при устроении набережной из дикого камня строящейся в Г. Москва на Москва-реке <…>”¹². В 1834 году был переведён на работы по соединению верховья рек Москвы и Волги. В отставку ушёл в 1841 году в чине подполковника, решив заняться многочисленными имениями, унаследованными от родителей и от бездетных родственников.

     Александр, младший сын Петра Ивановича, получил юридическое образование, но первенец его, Пётр, в 12-летнем возрасте надел погоны, блестяще сдав экзамены в Морской корпус. Конечно, мальчик скучал по вольготной жизни в имениях, скучал и по роскошному дому в Москве, которым семья Вырубовых владела полтора столетия. В свободное время Петя отправлялся в гости к Адасовским, друзьям семьи. Слушая рассказы героя русско-турецкой войны, разбирая и собирая в его кабинете различное оружие, мальчик проникался высоким пониманием воинской чести, сознанием служебного долга. Евтихий Константинович очень любил своего юного приятеля и часто повторял: «А изъ Петуха выйдетъ толкъ, и онъ постоит за себя»¹³. Генерал-майор Е. К. Адасовский, начальник стрельбища в Красном селе, действительно, оказал немалое влияние на мировоззрение будущего моряка.

Однажды, 24 января 1894 года, в Морской корпус прибыл Император Николай II. Осмотрев классы и побеседовав с кадетами, он отбыл, а ребята получили отпуск на 5 суток. Петя не удержался, на свой страх и риск, не имея разрешения от корпусного начальства на поездку, побежал на Николаевский вокзал. В скором поезде до Москвы 3-го класса не было, и мальчик, отдав почти все свои деньги за билет (12 рублей), прибыл к своей бабушке Марии Григорьевне Вырубовой в дом на Тверском бульваре¹⁴, обрадовав её таким сюрпризом.

       Товарищами Петра по Морскому корпусу были Александр Развозов, Борис Жданов, Георгий Старк, Михаил Беренс, Сергей Огарев, Константин Гертнер. Ребята учились, шалили, сдавали репетиции и экзамены, посещали театры, были в восторге от кинематографа Люмьера. Обожали свой храмовый праздник 6 ноября и всегда тщательно к нему готовились.  Летом 1895 и 1896 гг. были в учебном плавании на крейсере «Князь Пожарский», производили на островах съёмки, устанавливали триангуляционные сигналы, стояли вахты и были произведены в младшие гардемарины. Спустя год были получены звания старших гардемаринов и унтер-офицеров. В мае 1898 года ушли в последнее перед выпуском гардемаринское плавание. А 15 сентября, Высочайшим приказом по Морскому Ведомству за № 203, были произведены в мичманы. В их выпуске 2-м по баллам был Беренс, Вырубов – 5-м, Жданов – 7-м, Развозов – 13-м... Решением Учебно-воспитательного совета лучшим выпускникам, в том числе и Петру Вырубову, была выдана премия имени адмирала П. С. Нахимова в 250 рублей. ¹⁵

       Пётр Вырубов и Александр Развозов отправились служить в Кронштадт, в 7-й Экипаж. Служба была спокойной, даже несколько скучной. Большим событием стало известие о подходе к крепости ледокола «Ермак». Многие, в том числе и наши мичманы, поехали по льду на санях ему навстречу.

Пётр писал отцу 5 марта 1899 года: “Картина совершенно фантастическая: громадный пароходище идёт по льду толщиною больше аршина, как по обыкновенной воде, даже не убавляя хода, а кругом него около самых бортов неистовствует тысячная толпа. Лёд режет «Ермак» так легко и аккуратно, что нет ни трещин, ни нагромождений льда кругом: он его засовывает под себя и подсовывает под окружающий лёд, оставляя за собой совершенно чистый канал”.¹⁶ Вскоре друзья узнали, что «Ермак» на следующий день уходит в Ревель спасать суда из ледового плена. Они тут же помчались к адмиралу С. О. Макарову.

       Разрешение было получено и от берегового начальства, которое отнеслось к просьбе мичманов с большим пониманием. В дневнике С. О. Макарова есть запись от 8 марта 1899 г.: “Поздно вечером ко мне явились два мичмана, Развозов и Вырубов, и просили, чтобы я взял их на какую угодно должность. Я охотно согласился на это, назначив их вахтенными начальниками, и был ими очень доволен, так как они всюду поспевали и везде умели быть полезными”¹⁷.

       А Пётр писал отцу: “Компания на «Ермаке» собралась на редкость, начиная с адмирала. После Кронштадтского сидения служба, хотя и труднее, несётся с удовольствием”¹⁸. В апреле мичман Вырубов получил назначение на Тихоокеанскую эскадру. Добираться на Дальний Восток следовало из Одессы на судне Добровольного флота. Он очень надеялся, что по пути из Петербурга сможет на несколько дней задержаться в Киеве, повидаться с отцом и братьями, съездить в имение Жердово. Но в распоряжении Петра оказалось только двое суток, родные поехали с ним в Одессу и долго стояли на моле, пока пароход «Москва» не скрылся за горизонтом. Впереди было три года разлуки, которые для морского офицера оказались полными впечатлений и приключений.

       По прибытии во Владивосток П.А. Вырубов был назначен на крейсер 1 ранга «Рюрик», один из лучших крейсеров того времени. Здесь он встретился с Борисом Ждановым, своим товарищем по корпусу. В письмах отцу Пётр подробно описывал красоту края, климат, особенности Дальнего Востока: “Нравы здесь довольно жестокие: разбои не редкость, население поголовно вооружено, да и не мудрено. Всякий китаец или, как их здесь называют – манза, когда у него нет денег, не прочь обобрать слабого, сильных же не трогают”¹⁹. Описывал города и бухты, в которых по долгу службы довелось побывать – Нагасаки, Порт-Артур, Чемульпо, Сеул, Мозампо, Таку, описывал природу и быт местных жителей, присылал фотографии. Летом 1900 года случилась Русско-Китайская война. В составе эскадренного десанта Вырубов на протяжении четырёх месяцев принимал участие в боях с бесчисленным китайским войском.

       “ <…> Теперь на эту войну всё больше и больше начинают смотреть, как на оперетку, в которой каждый старался урвать как можно больше орденов и наград. Это мнение справедливо только относительно некоторых личностей, массами наехавших из Петербурга, когда всё уже было кончено, и занявшихся «геройскими» подвигами над разбитой дезорганизованной сволочью. Могу вас уверить, что под Тянзином мы были в действительно тяжёлом положении, и то, что сделано нашими небольшими силами, очень мало походило на оперетку, а скорее может быть поставлено на ряду с самыми блестящими делами последнего времени”²⁰. В составе Печилийского отряда мичман Вырубов находился в распоряжении А. М. Стесселя и получал от него различные задания. Наводил переправы, в качестве проводника и переводчика водил французскую батарею и роту морской пехоты с генералом Фреем в китайский тыл, был начальником отдельных караванов джонок и нёс транспортную службу на реке Пей-хо. Принял участие в двух самых кровопролитных сражениях при взятии позиций у Тяньзиня и Янцуна. Очень хвалил русских солдат, которые не боялись ни жары, ни холода, ни голода: “<…> Спокойное мужество, неутомимость и способность приспосабливаться к самой невозможной обстановке ставит наших солдат вне конкуренции”²¹. Офицеры тоже жили под открытым небом, не имея ни вещей, ни денег, ни провизии. После взятия Пекина стали бивуаком в Императорских парках, в первые дни питались оленями, которые там паслись: “<…> жалко их было, да голод не тётка <…>”, писал Пётр.

В это короткое, но необычайно напряжённое время, за отлично-усердную службу, за отличия в делах против китайских мятежников, 20-летний Пётр Александрович Вырубов получил три ордена: Анны 4-й  степени «за храбрость», Станислава 3-й степени с мечами и бантом, Анны 3-й степени с мечами и бантом²².

        В ноябре 1901 года, получив назначение на крейсер I ранга «Дмитрий Донской», Вырубов 1-й²³ был очень доволен. Крейсеру предстояло покинуть Тихоокеанскую эскадру и по программе плавания прибыть в Россию в мае 1902 года, как раз по истечению его срока службы на Дальнем Востоке.

       После интересного, но несколько утомительного перехода из-за большой нагрузки по несению вахт малым количеством офицеров, в составе эскадры крейсер «Дмитрий Донской» прибыл в Либаву. Здесь Петра ожидал сюрприз – приехали его повзрослевшие братья Гриша и Ганя, отец же, ввиду болезни, остался дома. Сестра Лиля готовилась к свадьбе, очень просила Петра приехать, но получить ему отпуск никак не представлялось возможным. После перехода в Кронштадт были бесконечные смотры, комиссии, 16 мая прибыл император Николай II: “ <…> Смотр прошел блестяще. Государь разговаривал со всеми нами совсем просто. Из адмиральских разговоров во время смотра окончательно выяснилось, что нас отнюдь не собираются увольнять в отпуск <…>”²⁴.

       8 июня 1902 года мичман Вырубов получил в своё заведование миноноску № 9, на которой совершил переход в Транзундт. Миноноска окончила кампанию 4 сентября, а 11-го Пётр уже сдавал экзамены в минный офицерский класс в Кронштадте. Отпуск он так и не получил, хорошо хоть мама его как-то проведала, да отец смог погостить на съёмной даче на острове Текер-сари на берегу бухточки, где базировалась миноноска. В минный класс поступил и Борис Жданов. Друзьям повезло, они поселились у Наталии Матвеевны Поринг. Вдова боцмана сдавала комнаты молодым морским офицерам в своей квартире на углу улиц Сайдашной и Медвежьей, сама же, исполняя роль прислуги, проявляла о них искреннюю заботу, не меньшую, чем о своём родном сыне. На флоте Матвеевну многие знали и любили, и уж если писали воспоминания, то непременно поминали её добрым словом²⁵.

       Высочайшим приказом по Морскому ведомству за № 448 от 6 декабря 1902 года состоялось производство в лейтенанты²⁶, и был получен короткий отпуск, во время которого Пётр наконец-то съездил в Жердово. По возвращении в Кронштадт, 6 января 1903 года он совершенно неожиданно, даже для самого себя, сделал предложение Кате Развозовой, одной из четырех родных сестёр своего товарища. Каролина Фёдоровна, вдова контр-адмирала Владимира Александровича Развозова, знала Петю ещё мальчиком, и уже много лет принимала его в своём доме как родного, впрочем, как и всех товарищей своего сына. А вот Александра Петровича поступок Пети очень взволновал. Сам он женился на красавице Елизавете Ильиничне Бибиковой, будучи ещё студентом. Через 12 лет, имея шестерых детей, они развелись. И теперь ему было тревожно, не хотелось, чтобы и сын ошибся. Но Пётр убеждал отца в том, что Катя необыкновенной доброты и у всех вызывает симпатию.

       Свадьбу праздновали в имении Вырубовых Жердово Черниговской губернии. Обвенчал Петра и Екатерину 5 октября 1903 года священник села Бобрик отец Михаил Чикалевский. Шаферами были однокашники, товарищи ещё с кадетских лет – Б. Жданов и С. Огарев. После свадьбы гости разъехались, а молодожены остались пожить в Жердово, где был роскошный парк и великолепный зимний сад с паровым отоплением. Но Петра беспокоили слухи о возможной войне с Японией и накануне Рождества, не окончив отпуск, он принял решение вернуться к месту службы.

Остановились у Каролины Фёдоровны, но хотелось жить самостоятельно, поэтому сняли квартиру и стали её благоустраивать, на что ушло денег значительно больше, чем позволяло офицерское жалованье. Как всегда в таких случаях, выручил Александр Петрович, прислав необходимую сумму. В Петербурге и в Кронштадте шли новые назначения, офицеры расписывались по кораблям Тихоокеанской эскадры, обстановка была тревожной. В конце января всем слухам был положен конец – войну объявили. Лейтенант Вырубов 1-й получил назначение на достраивающийся броненосец «Князь Суворов»²⁷. Спущенный на воду в 1902 году на Балтийском заводе, теперь броненосец стоял в Кронштадте, поэтому Пётр каждый день бывал дома, за исключением, конечно, тех дней, когда уходили в море на испытания. Государь Николай II следил за ходом работ на достраивающихся кораблях, торопил, просил к 1 июля ввести в строй «Бородино» и «Князь Суворов». Постарались, флагманский корабль 2-й Тихоокеанской эскадры 27 июня вступил в строй. Но оставалось ещё много работы на других кораблях, особенно на крейсерах «Олег», «Жемчуг», «Изумруд».

       Катя родила сына Александра 23 августа²⁸, спустя всего неделю её супруг отбыл в должности минного офицера флагманского броненосца «Князь Суворов» на Дальний Восток. Конечно, Пётр старался писать как можно чаще, отправлял письма при первой же возможности. Для него же письма могли быть переправлены только с двух адресов: Санкт-Петербургской портовой конторы и через Одессу, торговый дом Гинсбурга и К^о, все близкие были об этом предупреждены.

       Путь эскадры был долгим, шли вокруг Африки, много времени уходило на погрузку угля, в тропиках выходили из строя рефрижераторы, что очень осложняло жизнь. Не во всех портах русскую эскадру встречали доброжелательно. Очень угнетало отсутствие вестей с войны, с большим нетерпением ждали получения почты. Пётр переживал о своих друзьях, сражавшихся в Порт-Артуре – Саше Развозове, Мише Беренс, Косте Гертнер. Но больше всего, конечно, и не безосновательно, беспокоился о своих родных, оставшихся в Кронштадте: “Я сильно боюсь за своих: в Кронштадте столько темных элементов, благодаря о. Иоанну, и так много рабочего люда, что уличные беспорядки всегда возможны, а ведь у меня в доме единственный мужчина – пятимесячный Шурик”^29.

       Делился с отцом новостями, рвавшими душу молодого моряка: “17-го умер в Кронштадте старик Мессер. Ушёл в могилу лучший и честнейший наш адмирал, в своё время первый поднявший вопрос о неустройстве нашего флота и всю жизнь с этим неустройством боровшийся. Это и отразилось на его похоронах: из Петербурга ни одна собака не приехала, зато в Кронштадте Бирилёв сделал всё, что мог, для отдачи ему последнего долга и все остатки флота были на лицо”³⁰.

В конце марта Пётр писал: “Относительно нашего настроения скажу, что мы все пришли к тому убеждению, что возвращаться домой имеет для нас смысл только в том случае, если мы сможем показать Макакам, что нельзя безнаказанно оплевывать и покрывать грязью Русский Флот. Я убеждён, что мы им солоно придёмся. Нам выхода нет либо гибель либо победа, во всяком случае постараемся продать себя возможно дороже: корабль на корабль меньшим не согласимся”³¹.

       Последнее письмо, написанное отцу, датировано 29 апреля 1905 года, в нем Пётр радостно сообщал, что наконец-то соединились с эскадрой Небогатова, и рассуждал: “Когда это письмо дойдёт до вас, судьба многих из нас уже решится”³².

       Действительно, когда это письмо было получено в России, Цусимское сражение, состоявшееся 14 мая 1905 года, уже стало печальной страницей в истории русского флота.

В 1 час 50 минут пополудни, 14 мая, броненосец «Князь Суворов» сделал первый выстрел этого дня, за ним открыла огонь вся эскадра. Через две минуты ответили японцы и Цусимский бой начался… Уже через 40 минут флагманский корабль был охвачен пламенем, без труб и мачт, с развороченными башнями и недействующим рулём, он продолжал сражаться.

       В. И. Семёнов в своей книге «Бой при Цусиме» вспоминал младшего минера лейтенанта Вырубова – молодого, рослого, смелого офицера “… в кителе на распашку, он всюду бросался в первую голову, и один его окрик – «Навались! Не сдавай!» – раздававшийся среди дыма и пламени, казалось, удваивал силы работавших…”³³.

       Через 3 часа после начала боя из почти тысячного экипажа на ногах осталось только три офицера и горстка матросов. Подошёл миноносец «Буйный», на который удалось передать тяжело раненного, находящегося в бессознательном состоянии Командующего 2-й Тихоокеанской эскадры вице-адмирала З. П. Рожественского, туда же перешли и офицеры его походного штаба, большинство из которых тоже были ранены. Командир миноносца Коломейцев Н. Н. под непрекращающимся обстрелом готов был принять на борт всех моряков.

       Но прапорщик В. В. фон-Курсель и лейтенанты П. А. Вырубов и Н. П. Богданов велели ему, капитану II ранга, скорее отваливать, уходить от их израненного корабля. Своим офицерам вторила команда, выглядывающая из портов нижней батареи. И он, будучи значительно старше и по возрасту, и по званию, не посмел ослушаться, понимая, что перед ним офицеры, уважаемые нижними чинами, имеющие честь и совесть. Офицеры, которые не покинут в многочисленных отсеках корабля раненых, которые будут сражаться до последней возможности. Выбрав момент, когда миноносец отбросило от борта, Коломейцев дал задний ход, а с «Суворова» послышалось прощальное “Ура!...”.

       То, что бой был продолжен отважными моряками, узнали от японцев, которые высоко оценили геройское сопротивление экипажа израненного, окутанного огнем и дымом броненосца, стрелявшего из единственно уцелевшего орудия. Стреляли до тех пор, пока корабль не пошёл ко дну. Случилось это в 7 часов вечера после двух атак японских миноносцев под командованием капитан-лейтенанта Фудзимото.

       В этом же бою при Цусиме погибли друзья, бывшие шаферами на свадьбе Кати Развозовой и Пети Вырубова – лейтенанты С. П. Огарев на эскадренном броненосце «Наварин» и Б. К. Жданов на броненосце береговой охраны «Адмирал Ушаков». А Саша Развозов уцелел. Оказавшись в японском плену после падения Порт-Артура, он отказался дать японцам подписку о дальнейшем неучастии в войне, отбыл в Россию с последним эшелоном пленных в феврале 1906 года и продолжил службу на флоте.

       Екатерина Владимировна Вырубова осталась вдовой 22-х лет с девятимесячным сыном на руках. Она вынуждена была подать прошение о назначении ей пенсии и денежных выплат на содержание ребёнка. Помимо прошения, как водится, необходимо было собрать множество справок – о рождении сына в законном браке, о том, что «он находится при ней в живых и нигде на казенный счёт не воспитывается»³⁴ и т.п. Полный послужной список лейтенанта Вырубова 1-го был составлен 25 июня 1905 года, т.е. после его гибели. В деле хранится справка из Цензового стола Главного Морского Штаба: “Лейтенант Пётр Александрович Вырубов 1-й в бытность на службе совершил менее 120 месяцев плавания и потому право на вознаграждение за плавание не приобрёл”³⁵. А как он мог успеть проплавать 10 полных лет, если погиб в бою во славу Отечества 25-летним?! Неужели своей геройской смертью молодые офицеры не заслужили право на полную, максимально возможную пенсию для своих семей?! Кстати, изучая Послужной список Вырубова 1-го, я увидела, что не достает записи о его службе в должности вахтенного начальника на крейсере I ранга «Дмитрий Донской» с ноября 1901-го по май 1902 г. Крейсер в это время совершил переход из Владивостока в Кронштадт, пробыв в плавании почти полгода…

       После длительных подсчётов вдове Вырубовой, ходатайствующей о назначении ей с малолетним сыном усиленной пенсии, была объявлена сумма, которая не могла удовлетворить нужды осиротевшей семьи. Поэтому, полагаю, Развозовым и Вырубовым пришлось задействовать свои связи. Размер пенсии был пересмотрен и утверждён Министерством финансов 24 августа 1905 года “<…> Вдове Вырубовой по 500 рублей в год взамен 172 руб. 50 коп.”. Из Главного Морского штаба Екатерину Владимировну известили об этом, а также сообщили о назначении “<…>следуемой по закону пенсии малолетнему её сыну 57 руб. 50 коп. в год”³⁶.

       Мирный договор с Японией был подписан 5 октября. Российские газеты требовали суда над виновниками небывалой катастрофы, и 19 декабря 1905 года, приказом по Морскому ведомству, была назначена следственная комиссия обстоятельств Цусимского боя под председательством контр-адмирала Я. А. Гильтебранта. На судебном заседании, в качестве примера мужественного и стойкого поведения в бою, вспоминали прапорщика Вернера фон Курсель и лейтенантов Богданова и Вырубова 1-го…

       Александр Петрович сохранил много писем своего сына. В 1910 году он счёл возможным опубликовать их, ведь с самого первого письма, письма мальчика, кадета Морского корпуса, и до последнего, написанного уже состоявшимся офицером за две недели до гибели, прошла большая часть жизни его первенца. В письмах прослеживается интерес к военной службе, к кораблям, к плаваниям на дальние расстояния, тем более что во время штормов Петя чувствовал себя прекрасно. Не смотря на известные трудности службы, чувство долга к избранной профессии морского офицера было превыше всего. И в этом оказался абсолютно прав покойный генерал-майор Е. К. Адасовский, увидевший в мальчике достойного воина. Последние письма, отправленные во время перехода 2-й Тихоокеанской эскадры, живо рисуют все те невзгоды и переживания, которые выпали на долю моряков, многим из которых не суждено было вернуться домой.

       Русско-Японская война оставила тяжёлый след в душе русского народа. Издавая книгу «Десять лет из жизни русского моряка», в которую вошли письма и фотографии, сделанные сыном и его сослуживцами во время плаваний, Александр Петрович распорядился, чтобы вся сумма от продажи издания поступила в комитет по сооружению в Санкт-Петербурге храма-памятника «в память погибших в Японскую войну русских моряков»³⁷.

       К сожалению, храм, построенный на века, простоял недолго. Власть Советов твердой поступью прошла и по судьбам живых людей. Из шестерых детей Александра Петровича Вырубова только двум довелось прожить долгую жизнь. Гавриил Александрович (Ганя) работал в Ялте инженером-строителем, был арестован по печально известной 58-й статье УК РСФСР. Тройка НКВД Крыма приговорила его к расстрелу с конфискацией имущества, приговор был приведен в исполнение 16 апреля 1938 года³⁸. Григорий Александрович погиб ещё в 1918-м где-то в Восточной Сибири, об Иване известно только, что на момент революционных событий он был студентом Киевского университета. В 1922 году уехал из Советской России Александр, ставший под влиянием Марии Заньковецкой, родной сестры Е. К. Адасовского, талантливым артистом. Он входил в известную пражскую труппу М.Х.Т., снимался в немом кино. Упокоился А. А. Вырубов в 1962 году на русском кладбище Сен-Женевье-де-Буа³⁹. Их единственная сестра Лиля, на свадьбу которой так и не смог попасть Пётр, скончалась в 1964 году в Москве. Её супруг, титулярный советник, С. М. Леонтьев в 1917-м был товарищем Министра внутренних дел Временного правительства, с установлением советской власти много раз арестовывался. В родовом имении Воронино Ростовского уезда Ярославской губернии по сей день вспоминают добрым словом последнего хозяина и его супругу Елизавету Александровну, урождённую Вырубову, с первого дня своего замужества ставшую единомышленником и помощником Сергея Михайловича. Имение разорению не подверглось, библиотека, картины, фарфор и прочие произведения искусства были в 1919 году перевезены в Ростовский музей⁴⁰.

       Незавидной была судьба всех сестёр Развозовых. Вдова Вырубова в 1909-м вышла замуж за морского офицера Игнатьева Н. И., хорошо знавшего её покойного супруга. Николай Иванович помог ей вырастить Сашу, позже возился с его сынишкой, но в 1930-е годы дважды был арестован, осуждён за “шпионаж” и 27 апреля 1938 года расстрелян⁴¹. Екатерина Владимировна умерла в Ленинграде во время блокады.

Елизавета, похоронив своего мужа, лейтенанта К. В. Мессер, скончавшегося от тяжелой болезни в 1904 году, спустя 4 года вторично вышла замуж. Осенью 1922 года Сибирская флотилия под командованием её супруга, адмирала Г. К. Старк, не спустив Андреевский флаг, покинула Россию, увозя с собой в изгнание последние подразделения Белой армии. Елизавета Владимировна умерла в Петрограде в 1924 году⁴².

       Мужа Марии, К. П. Гертнер, однокашника и большого приятеля Александра Развозова и Петра Вырубова, арестовали в августе 1918-го в Кронштадте, расстреляли. Мария Владимировна умерла в Ленинграде во время блокады⁴³.

       На долю морского офицера В. Ф. Васильева, супруга Зинаиды, младшей из сестёр Развозовых, выпали многочисленные аресты, ссылки на Соловки, на строительство Беломорканала… Зинаида Владимировна умерла в Ленинграде в 1938 году⁴⁴.

Александр Владимирович Развозов в 1917 году успешно руководил морскими силами при обороне Моонзунда, стал Командующим Балтийским флотом, получил звание контр-адмирала, но наступил октябрь месяц со всеми вытекающими для Российского государства последствиями. Умер в тюрьме «Кресты» в июне 1920 года, похоронен на Смоленском кладбище в С-Петербурге. Его супруге, Марии Александровне Развозовой, удалось с детьми выехать из Советской России. Дочь Екатерина вышла замуж за Ростислава Александровича Колчак, сына адмирала⁴⁵.

       Контр-адмирал Михаил Андреевич Беренс, друг семей всех Развозовых, с января 1921 года был командующим Русской эскадры в военно-морской базе Бизерта (Тунис), обеспечивал сохранность и ремонт кораблей, берёг кадровый состав моряков и прививал молодёжи преемственность российских морских традиций. Умер в Тунисе в 1943 году⁴⁶.

***

       Внук Александра Петровича Вырубова, полный его тёзка, окончил в Москве 1-й Медицинский институт. Женился Александр на родной сестре своего товарища Анне Валерьяновне Строкиной, родился сын Валерьян.

       22 июня 1941 года мирная жизнь страны была прервана, спустя 2 дня врач-хирург 3-ранга был призван в Красную армию, служил в 362-м медсанбате 153-й стрелковой дивизии. 17 июля в районе г. Ярцево получил тяжёлое ранение черепа, был эвакуирован и некоторое время числился пропавшим без вести. После выздоровления был назначен начальником лечебного отделения и ведущим хирургом эвакогоспиталя № 3016 в г. Ярославле, в 1943 году награждён Орденом Красной звезды⁴⁷. Благодаря безупречно проведённым им операциям, за годы войны тысячи солдат и офицеров вернулись в строй. Многие из них сохранили признательность и благодарность к своему спасителю хирургу Александру Петровичу Вырубову на всю оставшуюся жизнь, как, например, лауреат Шевченковской литературной премии А. А. Сизоненко⁴⁸.

       Я бесконечно благодарна семье Куприяновых, внучке Сергея Валерьяновича Строкина Татьяне Викторовне и её супругу Михаилу Юрьевичу, профессору НИИЯФ МГУ. Без их помощи и интереса к делам родословия, я не смогла бы собрать огромное количество сведений, дающих возможность проследить судьбу многих поколений различных ветвей рода Вырубовых. Благодаря им удалось уточнить, что Александр Петрович Вырубов, фото которого сохранилось в альбоме моего прадеда Тихановского А. П., и есть отец героя Цусимского сражения лейтенанта Вырубова 1-го.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. РГАЛИ, Ф.459, оп. 1, ед. хр. 815. Письмо А.П. Вырубова.

2. РГИА, Ф. 1343, оп. 18, д. 4823, л. 125. Поколенная роспись, род Вырубовых.

3. Список опричников Ивана Грозного, 1573 год. Эрмитажное собрание № 542. – СПб: Российская Национальная библиотека, 2003.

4. Акты московского государства, изданные Императорской академией наук. Том I. Разрядный приказ. Московский стол. 1571-1634. СПб. 1890. (Москов. ст. столб. № 92, частн. № 1-й, лл. 182 – 185). http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVI/1560-1580/Akty_Popov_I/561-580/562.htm

5. Поземельною мерою была четь, т. е. такое пространство земли, на котором можно было посеять четверть бочки зерна.

6. Рогожин Н. М. Боярская книга 1658 года. – М.: Институт российской истории РАН, 2004. – 333 с. URL: http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVII/1640-1660/Bojar_kniga_1658/text6.htm (л.473).

7. Смирнов В. В. Крепость Димитрия Ростовского. – Ростов-на-Дону: Донской издательский дом, 2009. – С. 23.

Скальковский А. А. Ростов-на-Дону и торговля Азовского бассейна 1749-1863. – СПб, 1865-1866. – С. 5.

8. Федорченко В. И. Двор Российских императоров. – М: АСТ, Издательские проекты, 2004. – С. 557

9. Московский некрополь. В 3 томах / Сост. В. И. Саитов, Б. Л. Модзалевский. Том 1 (А-И). – СПб, 1907. – С. 2/242.

10. См.: Смирнов В. В. С. 23.

Крещановский Л. Историческая записка о Покровской церкви в Ростове-на-Дону. – Ростов-на-Дону, 1907. – С.42-45.

11. http://histans.com/LiberUA/Book/novits1/4.pdf , история города Александровск (в наст. время город Запорожье, Украина).

12. РГИА, Ф. 1343, оп. 18, д. 4823, лл. 14 и 14об.

13. Вырубов П. А. Десять лет из жизни русского моряка, погибшего в Цусимском бою: (в письмах к отцу): 1895-1905. – Киев: Тип. 1-й Киевской Артели Печатного Дела, 1910. – С. VIII.

14. С 1914 года дом стал использоваться под театр, в настоящее время – Московский драматический театр имени А.С. Пушкина (г. Москва, Тверской бульвар, 23).

15. РГАВМФ, Ф. 417, оп. 5, д. 560, л. 2об. Полный послужной список Вырубова 1-го.

16. См.: Вырубов П. А., С. 30.

17. Макаров С. О. Ермак во льдах. – СПб, 1901, гл. IХ. – С. 187.

18. См.: Вырубов П. А., С.34.

19. См.: там же, С. 47.

20. См.: там же, С. 67.

21. См.: там же, С. 68.

22. РГАВМФ, Ф. 417, оп. 5, д. 560, лл.2, 3, 3об. Полный послужной список Вырубова 1-го.

23. В 1900 году окончил Морской корпус Александр Васильевич Вырубов, который приходился Петру Александровичу кузеном сразу по двум линиям – по Вырубовым и по Высоцким. Во избежание путаницы, по правилам того времени, к фамилии офицера добавлялся номер, указывающий его очерёдность поступления на службу.

24. См.: Вырубов П. А., С.88.

25. См.: там же, С.90;

Евдокимов С. В. Воспоминания контр-адмирала // Молодёжный военно-исторический журнал. – М, № 4, 2006, С. 65.

26. РГАВМФ, Ф. 417, оп. 5, д. 560, л. 3об. Полный послужной список Вырубова 1-го.

27. См.: там же, л. 8.

28. РГАВМФ, Ф. 417, оп. 4, д. 560, л. 12. Справка из Кронштадтской Морской Богоявленской церкви.

29. См.: Вырубов П. А., С.126.

30. См.: там же, С.127.

31. РГАЛИ, Ф. 459, оп. 1, ед. хр. 815. Письмо А. П. Вырубова.

32. См.: Вырубов П. А., С.137.

33. Вл. Семеновъ. Бой при Цусиме, «Памяти Суворова». – СПб, 1907, – С. 77.

34. РГАВМФ, Ф. 417, оп. 5, д. 560, л. 10. Удостоверение.

35. РГАВМФ, Ф. 417, оп. 5, д. 560, л. 11. Справка.

36. РГАВМФ, Ф. 417, оп. 5, д. 560, лл. 18, 19.

37. См.: Вырубов П. А., Предисловие, С. VI.

38. ГААРК, Ф. Р-4808, оп. 1, д. 014623. Реабилитирован Прокуратурой Крымской обл. в 1989 г.

39. В. Н. Чумаков. Незабытые могилы (Российское зарубежье: некрологи 1917-1979) / Российская государственная библиотекака; Сост. В. Н. Чуваков. – М.: Пашков дом: Т. 1. А-В. 1999, – С. 641. http://www.dk1868.ru/history/gul2_2.htm

40. Колбасова Т., Ким Е., Портреты из Воронино. Истории и судьбы // Мир и музей. – Вып. 8. Осень-зима 2002. – С. 212-216.

41. [Сайт Общества “Мемориал”, проект «Жертвы политического террора в СССР»] URL: http://lists.memo.ru/index9.htm

42. [Сайт Морской С.-Петербург] URL: http://morskoy-spb.ru/BookLibrary/00012-Bukva-M-ofitseryi/MESSER-Konstantin-Vladimirovich.html

[Сайт Общественно-исторический клуб “Белая Россия”] URL: http://www.belrussia.ru/page-id-1317.html

43. [Сайт Морской С.-Петербург] URL: http://morskoy-spb.ru/BookLibrary/00004-Bukva-G-ofitseryi/GERTNER-Konstantin-Pavlovich.html

44. [Сайт Морской С.-Петербург] URL: http://morskoy-spb.ru/BookLibrary/00003-Bukva-V-ofitseryi/VASILEV-Fedor-Vladimirovich.html

45. РГАВМФ, Ф. 417, оп. 1, д. 1526, л. 334.

[Сайт Морской С.-Петербург] URL: http://morskoy-spb.ru/BookLibrary/00016-Bukva-R-ofitseryi/RAZVOZOV-Aleksandr-Vladimirovich.html

46. [Сайт информационного портала “Корабел.ру” и журнала «www.korabel.ru»] http://www.korabel.ru/persones/detail/73.html

47. ЦАМО, Ф. 33, оп. 682525, ед. хр. 51. [Сайт Общедоступного банка документов «Подвиг народа в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.»] URL: http://www.podvignaroda.ru

48. Лисниченко И. “ФАКТЫ”, 17.06.2011: URL: http://fakty.ua/134790-aleksandr-sizonenko-uznav-o-napadenii-nemcev-ya-skazal-kakoj-gitler-durak-my-zhe-ego-odnim-udarom-prikonchim

лавная | Как нас найти | Информация | Какие фамилии мы ищем | Об обществе

"Кольский родословец-I" | "Кольский родословец-II" | "Кольский родословец-III"

 "Кольский родословец-IV"  | "Кольский родословец-V" | "Кольский родословец-VI"