Воспоминания Бориса Сергеевича Афросимова

Опубликовано в рукописном журнале                                       

«Звено», № 9. 31 января 1926 г. в Брно                                       

Скитания одного из многих

Да, дорогой друг, пришлось столько пережить за последние годы Гражданской войны, что, наверное, никому из нас и во сне не снилось, и всё же я оказался счастливее многих гардемаринов моей роты. Ты помнишь, с каким восторгом мы встретили весть, находясь в то время в отрядах, что во Владивостоке организуется Морское Училище и с каким вкусом смаковали мы, как будем учиться, как посвятим себя морской идее. Ты вспоминаешь также тот печальный случай, когда нас всех гардемарин выстроили во фронт перед завтраком в здании казарм Морского Экипажа во Владивостоке, где был перед ротою прочитан проскрипционный список без объяснения наших проступков об отчислении на сторону 22 гардемарин по протекции лейтенанта Ш. Правда, в скором времени рок покарал злого гения нашей судьбы. Он умер через несколько месяцев после нашего ухода, кажется от тифа.

Как громом поражённые стояли мы тогда, после прочтения приказа. Всё что угодно можно было ожидать, но не такого ошеломляющего удара по самолюбию, не поворота нашей жизни. Вскоре собрали мы свои несложные пожитки и направились, разделившись на две партии, − одна к атаману Семенову в кавалерию, другая – в Омск. Вместе с последней партией попал и я в Камскую боевую Флотилию в 1919 году. Нас всех бывших гардемарин произвели в подпоручики по Адмиралтейству, находящихся же у атамана Семенова гардемарин произвели в корнеты. В августе 1919 года наша флотилия эвакуировалась в Омск. Я был назначен в Обь-Иртышскую флотилию, где пробыл до ноября 1919 г.

Затем началось отступление. Начались страдные дни нашей жизни. Из всей речной флотилии был в Омске сформирован Морской Учебный полк. В этот полк попали все гардемарины, находившиеся у Адмирала Колчака. Здесь я узнал, что Хардалло убит где-то на реке Тобол.

11 ноября 1919 г. полк выступил из Омска пешим порядком на Ново-Николаевск, я заболел тифом и, как безнадёжный, был оставлен в Ново-Николаевске. Полк же двигался дальше. Оправившись немного от тифа и узнав, что скоро придут красные, я бежал из госпиталя на вокзал, где с трудом попал в санитарный поезд. Вскоре поезд наш двинулся. Пройдя трое суток, на четвёртые попал в руки красных. Пробыл у них в плену 1½ суток, мне удалось бежать к полякам. С ними я сделал небольшой маршрут, а потом присоединился к нашим частям. За это время наш Морской Учебный полк был окружён красными и попал в плен. Видишь, я и здесь выскочил. Присоединившись к Воткинской дивизии и поступив в конный дивизион, я был два раза ранен в ногу. Вследствие осложнения в сердце от тифа, мне пришлось из конного дивизиона уйти, перейдя в Броневую дивизию. В Чите встретил Чигаева, Любченко. Невдалеке, где-то в станице стоял сотней Малыгин Пётр. Будучи ещё в Сибири, на станции Половина встретил в Чешском эшелоне во 2-м Кавалерийском полку Тараевича и больного тифом Ляльку Лайминга. Несмотря на мои уговоры идти, ни один из них со мной не пошёл.

Они оставались в эшелоне и попали в плен. Орест Мещеряков, кадет О.Б.К.К., когда бежал из красного Иркутска, видел Лайминга арестованным в Верхнеудинске. У Читы в 20^м году мы были окружены снова красными. На станции Даурия меня ранили в живот, да так, что думал, что и не встану. Лечился при красных во Владивостоке. После Белого переворота попал в Сибирскую флотилию.

Единственный я счастливец из всех бывших гардемарин, отправившихся на Камскую флотилию, добрался до Владивостока. Что с остальными стало – неизвестно. Во время переворота многие бывшие гардемарины, юнкера Ноксовской школы, а также вернувшиеся с Вашего отряда корабелы пострадали: Кумминг лишился правой руки, Степанов, Фадеев, Делимарский были ранены. После были убиты Новоселов  (скрывшийся  при  Вашей  эвакуации) (31.01.20) и Малык (пропавший в те же дни из Ноксовской школы) белыми, как сражавшиеся на красной стороне.

Из Владивостока с Сибирской флотилией эвакуировался Узунов, Багговут (сейчас он на Филиппинских островах, Герасимов (Карась), Белый с женою, Стеценко в Сан-Франциско. Фаддеев, Делимарский, Иванов, Глаголев, Буланин, Гелтинский с женою и ребёнком в Шанхае. Куницын погиб вместе с посыльным судном «Лейтенант Дыдымов».

Лев Казанский, Фролов, Слюз и Псиол с женой и 2 детьми живут в Харбине. Это оставшиеся в живых из находившейся группы гардемарин в отряде атамана Семёнова. В Харбине же живёт Соколов-Калишский с супругой и двумя детьми.

Я же с Филиппинских островов попал в Америку, после долгих мытарств через Панаму в качестве матроса достиг Нью-Йорка. Оттуда матросом же пришел в Бельгию и Германию. Потом через Германию, Австрию приехал в Сербию повидаться с родителями. Отсюда в скором времени укатываю в Париж для свидания с нашими, [потом] снова в Америку. Уж больно здесь в Европе скверно.

Привет всем, кто помнит меня.

Шт[абс]-кап[итан] по Адмиралтейству Афросимов.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

Государственный архив Российской Федерации, Ф. 5862, оп. 1, д. 9, лл. 37об. – 39.

Документ выявлен и набран Н. А. Кузнецовым, старшим научным сотрудником Дома Русского Зарубежья имени Александра Исаевича Солженицына (г. Москва).

Главная | Как нас найти | Информация | Какие фамилии мы ищем | Об обществе

"Кольский родословец-I" | "Кольский родословец-II" | "Кольский родословец-III"

 "Кольский родословец-IV"  | "Кольский родословец-V"